Совершенно опустошёнными встретили 15 век поселения Заокского края. Новый век принёс новые беды. Оказавшись южной окраиной московских земель, край подвергался ещё большему разорению.

Набеги Крымских татар

Крымское ханство (1427 г.)

После успеха «стояния на Угре» Иван III, вернувшийся победителем, получает прекрасную возможность влиять на дела в соседней Казани, имея в руках козырь – претендента-царевича на казанский престол. Такой «козырь» требовал к себе большого внимания. Двенадцатилетний Мухаммед-Эмин получает в 1481 году от московского Великого князя Каширу в управление, или, как тогда мудро и честно говорили наши предки, «в кормление». Удел Мухаммед-Эмина состоял непосредственно из Каширы и окского «Заречья» (как называли наш правобережный край).

В 1484 году Иван III поддерживает претензии «каширского правителя» на казанский ханский престол. Мухаммед-Эмин едет в Казань, где местная знать решает, кто будет править ханством. Для большей весомости Великий князь Московский дает казанскому царевичу русское войско, которое, разбив лагерь на виду у всей Казани, дождалось «правильного» решения четырех главных эмиров и правительства - «дивана» в пользу ставленника Ивана III. Шестнадцатилетний Мухаммед-Эмин «из рук» русского Великого князя садится на трон в Казани. По согласию Москвы новый казанский хан берет в жены дочь хана Ногайской Орды Мусы. Но уже вскоре вместе с нею «подручный хан» вновь окажется в Кашире.

Мухаммед-Эмин не сумел взять власть в свои руки, не сумел удержать ханский трон и был в 1485 году заменен на престоле своим предшественником Али-ханом. Путем интриги с «каширским правителем» московские князья на время обезопасили себя от противостояния на несколько фронтов, значительно усилили свое внешнеполитическое положение и сосредоточились на внутренних делах. А ключевую роль в этой комбинации с казанскими царевичами сыграла Кашира и наш край, ставшие «разменной монетой» в большой политической игре.

Каширская «карта» не была забыта Иваном III. Мухаммед-Эмин на два года вернулся в Каширу, ожидая, когда изменится политическая конъюнктура в Казани. Свергнутый хан вновь становится правителем Каширы, расширив при этом свой удел и доходы за счет Хатуни и Серпухова.

В 1487 г. хан Али вновь начал вести явно антирусскую политику. Русское войско осадило Казань и вновь посадило на ханский престол Мухаммед-Эмина. На этот раз его окружили русские советники и сановники, которые фактически начали управлять Казанским ханством. Али-хан, его мать Фатима и братья были отправлены в ссылку. «И заточи князь великий царя Алехама со царицею его на Вологду, матерь же цареву со двема царевичи ея заточи на Бело озеро. Тамо же в заточении том умре царь и мати его, и братъ царевъ Малендаръ царевич. Другий же царевичь оста живъ: того же изведе ис темницы и крести его...» Иван III принял титул князя Булгарского, подчеркивая, что именно он реально правит землями Казанского ханства, которое раскинулось на бывшей территории Волжской Булгарии.

Каково же нашим предкам было находиться под управлением казанских царевичей? Судя по летописи, современники оценивали управленческую деятельность Мухаммед-Эмина очень негативно: «он же своего нрава не перемени, но с насильством живящее и халчно (алчно, жадно) ко многим…». Можно представить, как он вел себя в своем русском уделе, если даже в мусульманской Казани «каширский царевич» творил насилие и бесчестил женщин?

Татарские правители Каширского края имели право на суд, на сбор налогов – «посошного корма», «царевой дани», «мыта» (сбор пошлин за проезд). Наши предки кроме этого обязаны были нести дополнительные повинности: «городское дело» (участвовать в строительстве и ремонте каширской крепости), «лесная стража» (охрана лесов), «медвежьи отсеки» (участие в загоне при охоте царевича на медведей), «косьба сена» и «перевоз». Жители нашего края несли все эти тяготы под властью татарских царевичей во благо политики Великого князя и приносили все эти жертвы ради укрепления и величия Русского государства. Благодаря каширской интриге удалось на 34 года (с 1487 по 1521 гг.) установить русский протекторат над Казанским ханством и на 32 года (с 1480 по 1512 гг.) обеспечить безопасность Московского государства со стороны Крымского ханства.

Но не только одними насилиями и жадностью запомнится татарский правитель каширянам. Он стал большим строителем. Еще в первое свое «кормление» Мухаммед-Эмин восстановил Каширу после пожара 1480 года. Со вторым периодом его управления каширскими землями будет связано возникновение и строительство Белопесоцкого монастыря.

Отношения между Крымом и Москвой продолжали стремительно ухудшаться. Крымское ханство заключает в 1512 году тайный антимосковский договор с Литвой. Ввиду угрозы войны на два фронта Василий III в 1513 году вынужден сосредоточить войска как на Литовской границе, так и на «Берегу» (на р. Оке). Потому в официальных документах этот рубеж и получил название «Берег». Ежегодно с мая и до первых снегов московские власти были вынуждены держать «на берегу полки ратников «для береженая Москвы» от неожиданных татарских на­падений. Летом на окском берегу бывало до 5 тысяч воинов, в тревожное время их число увеличивалось.

Вот несколько выдержек из Разрядных книг. 1512 год: «Князь великий послал воевод, велел им быть в Серпухове, у Оки на берегу». Июль 1521 года: «Приходил крымский царь Махмет-Гирей», воеводы Бельский, Шуйский, Шереметев, Бутурлин «были на берегу бережения для». 1527 год «А се роспись по берегу, как князь великий прибавил воевод на берег».

Войском на Оке, которое должно было охранять от возможного набега крымских отрядов фланг армии действующей в направлении Смоленска, командует брат Великого князя Дмитрий Иванович. Он был направлен в Каширу 14 июня 1513 года.

В 1517-м году случилось первое из множества в этом веке набегов крымских татар. Двадцать тысяч крымских всадников неожиданным набегом вторглись в русские пределы и быстро достигли Тулы, разорив ее окрестности. В Каширском уезде, на реке Беспуте, авангард крымского войска мурзы Тазахана встречают русские войска под командованием воевод князей Воротынского и Одоевского. Они одерживают убедительную победу. Как пишет Н.М. Карамзин: «Хищников наказали: спасаясь бегством; они тонули в реках и болтах; гибли от руки наших воинов и земледельцев, которые засели в лесах и не давали им ни пути, ни пощады, так что весьма немногие возвратились домой, нагие и босые». Есть все основания полагать, что в партизанской борьбе против кочевников, описанной русским историком, принимали участие и жители сельской округи Тешиловского стана.

Карта набегов крымских и ногайских татар в 1510-73 гг.

Ухудшение отношений с Крымом приводит к возобновлению регулярных походов в Каширу русских полков с воеводами для охраны «Берега». В конце 1518-го и в 1519 году в Кашире стояли с войском князья Андрей Дмитреевич Курбский и Василий Яковлевич Захарьин. Часть войска из Каширы, во главе с Курбским, приняла участие в составе Большого полка в походе 1519-го года на литовский Дорогобуж. Примерно к этому же времени относятся интересные сообщения Сигизмунда Герберштейна о Каширском крае. Описывая Оку и стоящие на реке города, он упоминает как один из главных городов Государства Московского и Каширу (Corsira). Он наносит Каширу и на свою знаменитую карту. Герберштейн сообщает об основных занятиях населения в Каширском крае: «С обеих сторон она (Ока. -Прим.авт.) замкнута лесами, изобилующими во множестве медом, белками, горностаями, куницами. Все поля, омываемые ею, весьма плодородны; эта река особенно знаменита обилием рыбы; ее рыба предпочитается выловленной в других реках Московии... Кроме того, в ней водятся особенные рыбы, которые на их языке называются: белуга, удивительной величины, без костей, с огромной головой и пастью; стерлядь, севрюга, осетр – последние три принадлежат к породе осетровых – и белорыбица, то есть белая рыба самого отменного вкуса. По их мнению, наибольшая часть этих рыб заходит сюда из Волги». В «Записках о Московии» сообщается, что уже в 1517 году Герберштейн наблюдал между Каширой и Серпуховом крестьянские железодобывающие промыслы («Василий овладел городом Серпуховом, расположенным в 8 милях от Каширы на реке Оке, где даже и на ровном месте добывается железная руда»).

В целях прикрытия Москвы от возможных набегов с юга в течение 1520 года в Кашире в разное время с войском стояли следующие воеводы: князь Данило Васильевич Холмский, Григорий Семенович Очин-Плещеев, князь Андрей и князь Иван Александровы дети Тростенского; князь Дмитрий Федорович Бельский, князь Василий Васильевич Шуйский, воевода Григорий Фомич Квашнин, Федор Беззупцов, Василий Коробов, Андрей Нагой, Иван Бутурлин, «да Юрьи Дмитреев сын Володимеров»; «князь Иван Данилович Пенков да князь Федор Васильевич Лопата Оболенской да Василей Олександров сын Коробов». Кашире и всему нашему краю недолго пришлось ждать очередного татарского царевича.

Весной 1521 года Шах-Али был свергнут с престола в Казани и бежал в Москву с женой и тремя сотнями касимовских воинов. По старой традиции ему отдали «в кормление» Каширу и Серпухов. Благодаря записям уже упоминавшегося германского посла Герберштейна, сохранилось описание внешности нового правителя Каширы: «Он был «безобразного и слабого телосложения, с выдающимся брюхом, с редкой бородкой и почти женским лицом». Получив в начале 20-х годов XVI века титул удельного князя, Шах-Али оставляет в Кашире своего наместника, фактически не появляется там, большей частью проживая в Серпухове. Да и удельные права Шах-Али были не такими обширными и суверенными, как у прежних татарских правителей Каширы. В январе 1522 года Великий князь Василий III сам дал жалованную грамоту Белопесоцкому Троицкому монастырю.

В набегах на Русь, кроме жителей Крыма, активно участвовали ногайцы. Мобилизация участников занимала около полумесяца; каждый из них брал с собой трех коней, доспехи и корм; каждые пять человек – одну телегу. В Ногайскую орду, составлявшую основной контингент участников набега, шли все мужчины старше 15 лет.

В поход татары оружия почти не брали, ограничиваясь саблей и не более чем двумя десятками стрел, но непременно запасались ремнями для пленных. С большими отрядами русских они в стычки стремились не вступать, продвигаясь в глубь чужой территории крайне осторожно, по-звериному путая следы. Захватив там, где удавалось, полон, конники тут же оттягивались в родные степи. В силу своего географического положение Каширский край, особенно его правобережная заокская часть, неминуемо становились ареной разорительных крымских набегов и погромов. Основные дороги (по-татарски – сакмы) на Москву, главные переправы через Оку, находились в пределах Каширского уезда.

В XVI веке Каширский уезд представлял собой огромную территорию (площадью примерно 3 200 кв. км), намного превосходящую территорию современного Каширского района (645 кв. км).

Уезд состоял из пяти станов. Лишь один из них – Туровский, располагался на левом берегу Оки в окрестностях города Кашира. Четыре стана располагались на незащищенном от степи «Берегом» правом берегу Оки: Растовецкий, Мстиславский, Беспутский и наш, Тешиловский.

В течение XVI столетия Каширский край подвергался татарским погромам не менее 20 раз. Обычно татары устраивали набеги около Троицына дня или во время жатвы, когда легче было пленить людей, рассеянных по полям. Нередки были и зимние набеги, когда мороз облегчал переправу через реки и топи. В набегах участвовали только конники, вооруженные луками, стрелами и саблями. Простой воин, по словам другого современника, не носил ни­каких доспехов, кроме своей обычной одежды, состоящей из бараньей шкуры, надеваемом днем шерстью вверх, а ночью шерстью вниз. В походе татары ели скот, что отнимали у сельчан, конину и сырое мясо, которое возилось под седлом и просаливалось лошадиным потом. Когда татары переправлялись через реку, связывали пару лошадей хвостами и поводья­ми, становились на спины коней и старались сберечь луки, чтобы не на­мокли, и чтобы не ослабла тетива.

Татары, вооруженные луками, кривыми саблями, на своих малорослых и выносливых лошадях, без обоза, питаясь небольшим запасом сушеного пшена, сыра и лошадиным мясом, крадучись по лощинам и оврагам, не разводя костров, неожиданно наваливались всей массой, производя страшные опустошения.

Воины крымского хана

Главной целью разбойничьих набегов было обогащение, а главной добычей – уводимые в полон люди, которых татары продавали в рабство на невольничьих рынках городов Кафа, Карасубазар, Бахчисарай и Гезлеве. Захват пленников — ясыря — и торговля рабами были важной статьей экономики ханства. Пленники продавались в Турцию, на Средний Восток и даже в европейские страны. Крымский город Кафа был главным невольничьим рынком. Знатных пленников отдавали москвитянам за выкуп, мальчиков и девочек продавали туркам, а пожилых людей отдавали «татарской молодежи, как зайцев щенкам, для первых военных опытов». По оценкам некоторых исследователей, на крымских работорговых рынках было продано за два века более трёх миллионов людей, преимущественно украинцев, поляков и русских.

Крымский работорговый рынок

В самом Крыму ясыря татары оставляли немного. По старинному крымскому обычаю рабов отпускали в вольноотпущенники через 5−6 лет неволи — есть ряд свидетельств русских и польских документов о возвращенцах из-за Перекопа, которые «отработались». Некоторые из отпущенных на волю предпочитали остаться в Крыму. Известен описанный историком Дмитрием Яворницким случай, когда напавший на Крым в 1675 году атаман запорожских казаков Иван Сирко захватил огромную добычу, в том числе около семи тысяч христианских пленников и вольноотпущенников. Атаман обратился к ним с вопросом, желают ли они идти с казаками на родину или вернуться в Крым. Три тысячи изъявили желание остаться, и Сирко приказал перебить их.

Василий III устраивал смотр и в случае тревожных вестей из степи выдвигал полк на охрану «перелазов» - переправ через Оку. Дислокация русского войска «береговой» службы чаще всего выглядела следующим образом: Большой полк располагался у Серпухова, полк Правой руки – у Калуги, полк Левой руки – у Каширы, Передовой полк – у Коломны, Сторожевой полк – у Алексина.

Кроме того, выдвигался вперед шестой полк – «Ертоул», для осуществления разведывательных разъездов. Имелись и резервы. Таким образом, ежегодно на защиту «Берега» поднималось до 65 тысяч ратников. Иногда полки стояли на своих местах до глубокой осени, пока распутица не являлась им на смену охранять Московское Государство от внешней напасти.

Но даже такая отлаженная система защиты нередко давала сбои. Так случилось в 1521 году, когда поход на Москву возглавил сам крымский хан Мухаммед-Гирей. Он стремительно подошел к каширским речным переправам напротив устья р. Лопасни («Сенькины броды») и в ночь на 28 июня форсировал Оку: «Лета 7029-го году в июне по пущению божию за грехи наша крымской царь Магмед Кирей, Мин-Гиреев сын, с сыном своим Салтаном Богатырем приходил ратью и за реку перелез... На Кошире были воеводы боярин князь Иван Данилович Пенкав (Пенков) Хамяк да князь Федор Васильевич Лопата Оболенской, да Василей Коробов». Русские полки были застигнуты врасплох, воеводы растерялись. Заставы были истреблены, Кашира разорена, значительная часть жителей уезда, не успевших укрыться в окрестных лесах, была угнана в Крым и продана в рабство. Деревни и села современного сельского поселения Липицкое также были разорены, многие пришли в запустение (об этом нам говорят и песцовые книги Каширского уезда за 1578 год, в которых большая часть современных сел указываются как пустоши). Избежал разорения лишь Белопесоцкий монастырь, предъявивший крымским воинам тарханные грамоты «казанских царевичей», приходившимися родней по матери крымскому хану.

Татары, соединившись у Коломны с казанским войском, дошли до Москвы и разорили ее посады. Василий III подписал позорный мир, по которому обязался платить дань Крыму, как платили ранее дань Орде.

В августе 1521 года крымское войско еще раз разорило наш край на обратном пути от Москвы. Великий князь подверг строгому наказанию всех воевод, принимавших участие в неудачной обороне «Берега». «На Кошире были бояре и воеводы князь Дмитрий Федорович Бельской, боярин князь Василей Васильевич Шуйской, Часть I Григорей Фомич Квашнин, околъничей Федор Костентинович Беззубцов, Василей Коробов, князь Ондрей Нагой Оболенской, боярин Иван Микитич Бутурлин, Юрьи Дмитреев сын Володимеров; да на Кошире же был боярин и воевода и дворецкой тверской Михайло Юрьевич Захарьин». В 1522 году Василий III, на случай новых набегов, заблаговременно выслал к Оке войска. Со сторожевым полком в Кашире стояли боярин Андрей Васильевич Сабуров, окольничий Андрей Никитич Бутурлин и князь Иван Михайлович Шамин.

В период службы «на Берегу» воеводы, кроме военных дел, ведали «по разряду» (по старшинству) всеми иными делами Каширского уезда и всех 5-ти его станов. Жители уезда, в дополнение к многочисленным оброкам и повинностям, вынуждены были нести бремя по содержанию – «прокорму» войска. Игумен Белопесоцкого монастыря Сергий в послании Великому князю напишет о том, что монастырю и крестьянам монастырским «великие убытки чинятся и проторы» (издержки и расходы). И это несмотря на льготную грамоту Василия III 1522 года, запрещающую ратным людям становиться на постой в монастырских деревнях.

Небольшую передышку от этих тягот и крымских набегов наш край получил в 1522-1527 годах. После гибели в 1523 г. в татарской междоусобице Мухаммед-Гирея в Крымском ханстве началась борьба за ханский престол, которая отвлекла внимание от набегов на русские земли.

В начале сентября 1527 года племянник нового крымского хана царевич Ислам-Гирей с 30-ти тысячным войском появился у Оки. Он разорил нашу сельскую округу и начал готовиться к переправе. Московский князь, узнав о приближении татар, загодя отправляет на «Берег» войска. Они ждут татар у окских переправ в районе коломенского села Бачманово, у Ростиславля, у Каширы и у Сенькиных Бродов. На помощь стоящим с лета в Кашире воеводам князю Василию Андреевичу Ногтеву, князю Андрей Петровичу Нагому, князю Петру Ивановичу Репнину, князю Федору Васильевичу Меньшому Телепневу пришел из Москвы с подкреплением каширский удельный князь Федор Михайлович Мстиславский с воеводами князем Федором Васильевичем Овчиной и князем Петром Федоровичем Охлябиным. Сражение произошло на переправе через Оку у Ростиславля, где вовремя подошедшее из Каширы во главе с князем Ф.И. Мстиславским войско «...и бояре, и воеводы Ислама царя за реку не пустили и тотар побили…». Битва была жестокой и кровопролитной «...битися с Ысламом об реку накрепко...» За остатками побежавшего («чеса тово прочь») войска Ислама двинулись русские отряды, которые настигли их за Окой в районе Зарайска, рядом с границами Растовецкого стана. «И великого князя дети боярские за реку перешли да тотар многих побили и изымали Исламова любовника Аклыча мурзу, великова человека. И Ислам царевич пошол борза из земли». В 1528 году в Каширском уезде береговую службу несли войска наместника князя Ф.М. Мстиславского и воеводы Игнатия Михайловича Салтыкова. В 1529 году в Кашире в разное время охраняли переправы через Оку и управляли уездом все тот же князь Ф.М. Мстиславский, князь Петр Иванович Репнин, князь Федор Овчина Васильевич Оболенский, князь Василий Иванович Репнин, воевода Василий Андреевич Ноготок Оболенский, князь Андрей Петрович Лапа Нагово-Оболенский, князь Федор-Меньшой Васильевич Телепнев-Оболенский, князь Иван Иванович Борбашин, князья Федор и Василий Мещерские. Несмотря на отсутствие набегов, в это время русские войска несли службу на «Берегу» регулярно. В 1530-м году воеводами в Кашире были князь Иван Иванович Щетина-Оболенский и князь Никита Борисович Туренин.

Расцвет левобережной Каширы Возникшая в череде крымских набегов 4-х летняя пауза была использована Василием III для укрепления обороны «Берега» и создания крепостей и засечных линий на южных рубежах Московского Государства. Основу южных оборонительных рубежей Москвы составляла линия крепостей. К каменному кремлю в Туле (1521 г.) добавились каменные крепости Коломны (1525-1531 гг.) и Зарайска (1528-1531 гг.) и новая деревянная крепость Каширы (1531 г.) Ее мощный прямоугольный земляной вал сохранился до наших дней на берегу реки Каширки у села Городищи ныне Ступинского района.

Кроме строительства крепостей Василий III начинает грандиозные работы по созданию Большой засечной черты от Тулы до Рязани, состоящей из нескольких участков-засек. Один из них – Каширская засека, проходил по южной границе Растовецкого стана. Но завершить работы в 30-е годы не удалось, поскольку возобновились набеги из Крыма. Население нашего края, прилегающего к северу к Каширской засеке, несло повинность обороны Засечной Черты в случае набегов. Ополчение собирали дозорщики – с 20 дворов (а в иное время – с 3 и 5, смотря по расстоянию) по одному ратнику с пищалью, топором и киркой. От казны же отпускалось по 2 фунта пороха и столько же свинца на каждого ополченца.

Строительство Засечной линии

Первоначальное население засечных городов состояло из казаков, стрельцов и других служилых людей. Большое количество казаков и служилых людей находилось в составе сторожевой и станичной служб, которые наблюдали за движением крымцев и ногаев в степи.

Укрепления Засечной линии

Москвы в Каширском уезде летом 1531 года охраняли воеводы князь М.В. Горбатый, князь В.И. Репнин, кн.Ф.М. Курбской, кн.И.М. Троекуров, кн. И.Ф.Хрипунов. В городе стояли отряды Г.Я. Плещеева. На каширских переправах «Сенькиных бродах» стояли войска воевод Ф.И. Одоевского и Ф.Ф. Тростенского. По великокняжескому указу в Каширу летом 1532-го года для усиления гарнизона приходил серпуховской полк во главе с воеводами М.Д. Щенятевым и И.Ф. Стригиным-Ряполовским. В 1532 году большой зимний набег на русские земли возглавляет сам крымский хан Сагиб-Гирей. В феврале он опустошает тульские, белевские и одоевские окраины государства, не дойдя до нашего края. Созданная в годы затишья система оповещения о готовящихся набегах дала свои результаты..

Высланные за месяц до этого в Каширу воеводы Василий Васильевич Шуйский, Иван Васильевич Хобар-Симский, Михаил Иванович Кубенской, окольничий Иван Васильевич Лядской и Василий Петров, сын Борисов находились в постоянной боеготовности. Чуть позже к этим воеводам присоединились три брата (Данила, Борис и Федор Дмитриевич) Щетинины, князь Иван Хрипунов, князь Дмитрий Палецкий, два брата Хованские – Иван и Федор; Игнатий и Иван Салтыковы, Константин Дмитриев. Из Каширы они двинулись навстречу Сагиб-Гирею, к Туле, и отогнали арьергарды его конников в степь. После роспуска основных сил русского войска по домам в Кашире остались воеводы И.И. Щетина-Оболенской; И.Ф. Телепнев-Оболенский, И.М. Троекуров, а после них воеводы Ф.И. Беззубцев, Г.Ю. Захарьин, И.И. Жижемской.

В 1533 году крымские отряды совершили набег на окрестности Рязани, не дойдя до нашего края. В 1534-1536 гг. степняков повел набегом на Русь перебежавший в Литву боярин Семен Федорович Бельский. Были разорены приграничные окраины, но наш край опасность вновь миновала. Крымский хан, чувствуя свою безнаказанность, писал тогда малолетнему Ивану IV: «Знаешь ли, что у меня более ста тысяч воинов? Если каждый из них пленит хотя одного Русского; сколько тебе убытка, а мне прибыли? Не таюсь, ибо чувствую силу свою; все объявляю наперед, ибо сделаю, что говорю. Где желаешь видеться со мною? в Москве, или на берегах Оки? Знай, что буду к тебе не один, но с Великим Султаном, который покорил вселенную от Востока до Запада. Укажу ему путь к твоей столице. Ты же что мне сделаешь? Злобствуй как хочешь, а в моей земле не будешь».

В 1538 году в Кашире стоял полк Правой руки во главе с боярином и воеводой князем Федором Михайловичем Мстиславским и князем Петром Ивановичем Репниным В 1539 году Каширский уезд и наш край разорили шайки сына Сагиб-Гирея Иминя. В 1541 году состоялся большой поход крымского войска, в котором участвовали и турецкие отряды. 30 июля 1541 года татары пытались переправиться через Оку, но были отбиты. Дальше Зарайска и Растовецкого стана татары не прошли. После этого похода крымские татары одиннадцать лет были заняты внутренней усобицей и ограничивались небольшими набегами на южные и рязанские окраины Русского Государства. До нашего края они не доходили, и это было время возрождения разоренного прежде хозяйства всего Каширского уезда.

На некоторое время все вышеуказанные действия обеспечили безопасность жителям нашего края. Но только на время... Наш край впереди ждали настоящие Крымские Грозы... Но первая гроза ждала наших предков не извне...